ПО КОМ СКУЧАЕМ НЫНЧЕ. Музыкант и литератор Вис Виталис написал нынче с утра интересное и грустное наблюдение, начав с цитаты Рязанова
Музыкант и литератор Вис Виталис написал нынче с утра интересное и грустное наблюдение, начав с цитаты Рязанова.
после этого последовала блистательная лекция Григория Михайловича [Козинцева] о том, что художник должен воспитывать в себе чувство стыда. Я многое понял тогда, и в частности то, что нельзя смешить любыми способами, что художник должен быть очень разборчивым.
Э. Рязанов, Неподведенные итоги.
И далее Вис Виталис пишет:
Когда мне порой пеняют, что я, дескать, скучаю по "совку", я не знаю, как объяснить, что нет. Не по т. н. называемому "совку" (особенно странно считывать это пренебрежение у сегодняшних капиталистических рабов, беспросветно связанных текущей парадигмой), но по людям, которые считали и действовали именно так. У которых были принципы, уровень, планка. Для которых цель не была важнее средства. Для которых стиль был впереди результата. Это были своего рода джентльмены, денди, самураи, если хотите. Люди, полные истинного благородства, не по крови, но по духу.
В принципе, исход схватки советского стиля с этим вот всем был предопределён, как исход схватки порядочного человека с подлецом: подлец не ограничен в приемах, не испытывает рефлексий и лишен рудиментов совести, потому он, увы, почти всегда побеждает. Это схватка человека и обезьяны; базис всегда оказывается более живуч, чем надстройка.
Теперь, когда в российском кино главенствует армянский стиль, когда хапнуть и съебаться стало национальной идеей, когда в принципе не идет речи о принципе и вкусовые рецепторы потребителя зрителя, читателя, слушателя сожжены напрочь и тронуть его может разве что условный торт в морду, когда нивелированы все творческие и интеллектуальные достижения шестидесятых-семидесятых что лично я могу сказать, что я могу сделать?
Мой зритель, мой слушатель, мой читатель умер, пусть даже не физически; и сам я чувствую свою принадлежность к ушедшим временам; я читаю мертвецов, смотрю мертвецов, слушаю мертвецов нет, я не "в плену у мертвецов", это все мои друзья, близкие и понятные мне люди и хотя я сам парадоксальным образом далеко не мертвец, но чувствую себя застрявшим между мирами.
В целом и верно, и горько.
За исключением того, что поздний Рязанов сам поломал прежние свои приоритеты, хотя, да, поспешив бегом навстречу новым временам, в армянского режиссера он не превратился всё равно: заводские настройки другие.
И ещё за исключением того, что живущий среди ушедших, я не до такой степени сноб, чтоб уверять: и поговорить не с кем.
Мне есть с кем поговорить.
В поэзии работают Долгарева, Ревякина, Остудин, Пелевин, Ватутина, Мориц, Кублановский, Молдавский, Караулов
Да, для людей, даже для читателей этого блога эти фамилии могут оказаться незнакомыми. Они не звучат, как Евтушенко, Рождественский, Вознесенский, Ахмадулина в СССР, когда их знали натурально миллионы. Помню, какой короткий, но острый приступ грусти я испытал, когда читательница здесь меня спросила, увидев эти фамилии, а как я отношусь к Караулову (имея в виду Андрея), то есть даже в голову не пришло, что нет никакой причины в число людей культуры помещать через запятую телевизионного популиста и дельца.
И тем не менее они есть, и знают их в современной России примерно столько же людей, сколько знали в конце XIX века Анненского, Тютчева, Случевского.
И пишут новые книги Михаил Тарковский, Леонид Юзефович, Евгений Водолазкин, и поют свои песни Елена Фролова, Чичерина, Поддубный Леша и Калинов мост, и раз в пять лет вдруг выходит действительно сильное кино, и я видел несколько прекрасных спектаклей.
Хотя если зажмуриться и вдруг осознать, что несколько десятилетий назад в России были одновременно Шостакович и Свиридов, Соловьев-Седой, Анатолий Новиков и Блантер, и хор Александрова, управляемый его создателем и затем его сыном, и режиссер Тарковский, и Шукшин, и Герасимов, и Хуциев...
В тренде
В тренде
Популярные новости за сутки
